|
Христианские основы хайку. Глава IV. IV. Омонимия в хайку.
Первоначально мне хотелось закончить статью рассмотрением темы «любовь». Можно было бы раскрыть несколько уровней этого слова. От любви к женщине:
«…И потому вотъ вторая заповѣдь: не думай, чтобы любовь къ женщинѣ было хорошо, не любуйся женщинами, а живи съ той, съ которой ты сошелся, и не оставляй ее…»
«Евангелие Льва Толстого», гл. IV, с.39,
http://haiku-kampai.ru/neskolko-slov-o-evangelii-lva-tolstogo/.
«…онъ сказалъ второе правило: «Никогда не считай хорошимъ чувство любви къ женщинѣ»,—то самое, что въ нашемъ христіанскомъ обществѣ считается самымъ прекраснымъ дѣломъ и что воспѣвается на всѣ лады въ милліонахъ книгъ...»
«Евангелие Льва Толстого», примечание 54, с. 147,
http://haiku-kampai.ru/neskolko-slov-o-evangelii-lva-tolstogo/.
до Любви как основе мироздания. К этому располагал и смысл двух заключительных глав «Евангелия Толстого»:
«…Раздѣленіе Евангелія на 12, или на 6 главъ (соединяя по двѣ главы въ одну), вытекало само собою изъ смысла ученія. Вотъ смыслъ этихъ главъ:
…
11. Истинная жизнь есть жизнь настоящаго, общая всѣмъ людямъ, и выражается любовью.
12. И потому живущій любовью въ настоящемъ, общею жизнью всѣхъ людей, соединяется съ Отцомъ, началомъ и основой жизни…»
«Евангелие Льва Толстого», предисловие автора, с. 8,
http://haiku-kampai.ru/neskolko-slov-o-evangelii-lva-tolstogo/.
«… Жизнь настоящая состоитъ только въ любви. Она исходитъ изъ любви и продолжается только любовью.
Іисусъ уже прежде сказалъ, что заповѣдь его есть любовь другъ къ другу: но теперь онъ, пользуясь сравненіемъ лозы, объясняетъ, почему это такъ. Онъ говоритъ, что начало жизни есть любовь Отца… Іисусь говоритъ…что жизнь есть дѣло любви Отца и потому жизнь есть любовь…»
«Евангелие Льва Толстого», примечание 176, с. 211,
http://haiku-kampai.ru/neskolko-slov-o-evangelii-lva-tolstogo/.
Однако в этом случае вся статья приобрела бы, на мой взгляд, более религиозную направленность, где хайку будет лишь поводом поговорить о Евангелии. Перспективным направлением техники написания хайку, на мой взгляд, является обыгрывание омонимов или использование образной омонимии.
Религиозному же языку свойственна повышенная омонимия. Не удивлюсь, если показатель омонимичности (скажем, среднее количество омонимов на 100 слов) в религиозных статьях будет самым высоким среди научных статей и статей по искусству.
Если в мире все разумно, то должно быть начало у омонимии. Начало омонимии я назвал слабой омонимией. Оказалось, что буквально весь язык пронизан слабой омонимией.
I. Определение слабой омонимии.
«Каждое слово, символ или понятие слабо омонимично само себе» на том основании, что сущность или внутреннее содержание предмета или явления, обозначаемого этим словом, символом или понятием в реальном мире различны.
Пример 1.
Скажем, слово «нищий» может обозначать человека, который хочет вырваться из нищеты материальной, но по той или иной причине не может этого сделать. Но тем же словом мы называем и человека, который мог бы жить в достатке, но который добровольно становится бродягой и нищим. С точки зрения «Евангелия Толстого» это совершенно разные нищие.
Или слово «жизнь», которое может обозначать жизнь временную, обычную для этого мира, и в то же время может иметь смысл вечной жизни в Духе.
В религиях обычные слова вынуждены «играть на два фронта», рассказывая о двух Мирах (видимом и невидимом), и по этой причине часто получают двойной смысл (второе дно, второе дыхание).
Пример 2.
Слабая омонимия заметна, когда в одни и те же слова разные религиозные учителя (школы, конфессии) вкладывают разный смысл:
«…Царство небесное. Слова эти получили свое церковное значеніе. Они означаютъ царство, составленное изъ всѣхъ вѣрующихъ. Царемъ въ немъ Іисусъ Христосъ. Очевидно, не объ этомъ царствѣ небесномъ могъ до Іисуса говорить Іоаннъ Креститель. Въ устахъ Іоанна Крестителя и Іисуса Христа слова эти должны имѣть значеніе, понятное для всѣхъ тогдашнихъ слушателей. Царство небесное для всѣхъ слушаюшихъ евреевъ означало пришествіе Бога въ міръ и воцареніе Его надъ людъми, то, чѣмъ переполнены всѣ пророчества Захаріи, Іосіи, Малахіи, Іоиля, Іереміи. Особенность смысла рѣчей Іоанна Крестителя отъ другихъ пророковъ состоитъ здѣсь въ томъ, что, тогда какъ другіе пророки неопредѣленно говорили о будущемъ воцареніи Бога, Іоаннъ Креститель говоритъ, что царство это наступило и воцареніе совершилось. Всѣ почти пророки при этомъ воцареніи Бога предсказывали внѣшнія чудесныя страшныя событія, одинъ только Іеремія предсказывалъ воцареніе Бога въ людяхъ не внѣшними явленіями, а внутреннимъ соединеніемъ Бога съ людьми, и потому утвержденіе Іоанна Крестителя о томъ, что царство небесное наступило, несмотря на то, что не было никакого страшнаго явленія, надо понимать такъ, что наступило то внутреннее царство Бога, о которомъ предсказывалъ Іеремія…»
«Евангелие Льва Толстого», примечание 11, с. 121,
http://haiku-kampai.ru/neskolko-slov-o-evangelii-lva-tolstogo/.
Пример 3.
Явление слабой омонимии можно наблюдать при переводе текста с иностранного языка. Особенно заметной она становится при переводе с древнего языка, так как у разных переводчиков один и тот же текст обнаруживает различное прочтение и различную смысловую интерпретацию.
«…Переводъ «нищіе духомъ»—«смиренными» совершенно неправиленъ и невозможенъ, что два слова эти въ соединеніи своемъ не имѣютъ никакого значенія.
По Лукѣ Іисусъ говоритъ: Блаженны вы, бродяги, потому что вы въ царствіи Божіемъ.
1) Значеніе этихъ словъ можетъ быть весьма несогласно съ сужденіями Іеронима и богатаго юноши и всѣхъ нынѣшнихъ и прежнихъ богачей, называющихъ себя христіанами и носителями истинъ христіанскихъ, но значеніе это совершенно филологически точно. Іисусъ говоритъ, что по ученію его блаженны бродяги, то самое, что онъ поручилъ сказать Іоанну, когда его спросили, о чемъ его ученіе.
2) Значеніе это совершенно согласно съ послѣдующею рѣчью, въ которой перечисляются тѣ бѣды, которыя испытываютъ бродяги,—по Лукѣ: горе, голодъ и гоненія.
3) Значеніе это совершенно согласно со всѣмъ смысломъ ученія до и послѣ Нагорной проповѣди и со всей Нагорной проповѣдью.
Іоаннъ былъ нищій, бродяга. Іисусъ всю жизнь былъ бродягой. Іисусъ и учитъ, что богатымъ нельзя войти въ царство Божіе, что надо отвергнуться отъ всего и т. п., и вся Нагорная проповѣдь почти только объ этомъ и говоритъ. И начинается Нагорная проповѣдь тѣмъ, что блаженны бродяги, и кончается тѣмъ, что не надо собирать, а жить, какъ птицы и цвѣты полевые.
Изъ всего этого ясно, что слово «духомъ» не пропущено у Луки, но прибавлено у Матѳея.
Смыслъ таковъ: «Для васъ доступно, вы уже въ царствіи Божіемъ, потому что вы бродяги». Для бродягъ царство Божіе открыто, доступно и закрыто отъ (богатыхъ) богачей...»
«Евангелие Льва Толстого», примечание 48, с. 144,
http://haiku-kampai.ru/neskolko-slov-o-evangelii-lva-tolstogo/.
Мы видим, что слабая омонимия обнаруживает «слабость» при попытке отразить однозначно сущность явления. В деловой или бытовой жизни обычно стремятся к полной ясности и стараются избежать слабой омонимии (разночтения). Поэтому бытовой (материальный, вещественный) язык в каком-то смысле можно рассматривать в качестве первичного. Но как только мы начинаем с какой-либо стороны подходить к абстракным понятиям появляется слабая омонимия. Чтобы исключить ее в языке начинает возникать специальный язык, к примеру, математический, который стремиться избавиться от слабой омонимичности и стать подобным первичному.
Однако религия не математика. Человек может отмахнуться от всех частных наук, но не от религии.
Чтобы отразить глубинную сущность явления на смену слабой омонимии приходят синонимические ряды.
II. Cинонимические ряды.
«…Когда говорится о томъ, что это есть начало всего,— оно называется Богъ; когда говорится, что оно противоположно плоти,— оно называется духъ; когда о немъ говорится по отношенію къ его источнику,—оно называется сынъ Божій; когда говорится о проявленіи его,— оно называется сынъ человѣческій; когда говорится о соотвѣтственности его разуму,— оно называется свѣтъ и разумѣніе...»
«Евангелие Льва Толстого», примечание 37, с. 137,
http://haiku-kampai.ru/neskolko-slov-o-evangelii-lva-tolstogo/.
Синонимический ряд – это совокупность слов, каждое из которых говорит лишь о конкретном проявлении сложной сущности: Бог - дух – сын Божий – сын человеческий – свет – разумение. Из синонимических рядов, в свою очередь, возникают просто омонимы. Таким образом, скажем, слово «свет» приобретает новое значение «Бог». А совокупность омонимов «покоряет» все многообразие Мира.
III. Омонимия.
Какую бы область науки или искусства мы ни затронули, ее будет пронизывать омонимия, так как омонимия – инструмент, позволяющий отобразить бесконечное многообразие мира конечным набором символов, звуков или красок.
утро бабьего лета
паутинка через тропу
рвется на горле
Тайша, конкурс «АиФ-2009».
Обыгрываются два значения слова «горло»,
1: горло – как передняя часть шеи – «паутинка рвется на горле»,
2: горло – в смысле гортань (с протяжением вдоль) – «через тропу».
Одна из лучших, на мой взгляд, по естественности написания и восприятия, реализаций омонимии в хайку.
Отличие хайку как литературного жанра, на мой взгляд, состоит в культивировании омонимии словесной и образной. Именно язык хайку развивает ту сторону нашего языка, от которой другие дисциплины стараются освободиться.
Но, очевидно, что хайку нельзя объять только омонимичностью, это лишь одна из его ипостасей.
Игорь Шевченко, 17.07.09.
Авторизируйтесь на сайте для того чтобы иметь возможность добавлять комментарии. | астроном Спасибо за интересную и оригинальную работу.
Жаль только, что была оставлена тема любви.
Об омонимии. Надо думать, что характер ее использования в хайку нужно увязывать с особенностями языка, с его насыщенностью омонимами. Для японского (и китайского) языка омонимия – естественное явление, причем развита именно «настоящая» омонимия, когда одинаковые слова имеют совершенно различные, никак не связанные значения. К сожалению, очень мало информации о ее роли в оригинальных японских хайку. В переводах она практически не передается, а чтобы уловить ее в оригинале, японский нужно знать профессионально. В русском же омонимы сравнительно редки с явным преобладанием «слабой» омонимии. Поэтому использовать омонимию в русских хайку не так-то просто, и,возможно,
в погоне за омонимией хайку может утратить такой важный компонент как естественность.
Хайку, подобные приведенному Вами примеру, конечно, являются редкой творческой удачей. О хайку Тайша вообще долго можно говорить. Среди 50-ти хайку-дипломантов конкурса АиФ именно оно сразу же произвело наибольшее впечатление. И дело тут вообще-то не в омо-нимии, хотя она, конечно же, многократно усиливает эффект. Просто это – настоящее русское хайку, именно ХАЙКУ и именно РУССКОЕ, поскольку на чисто русском материале уда-лось выразить то, что японцы называют «саби» и «сибуми»… А омонимию слова «горло» до Вашей подсказки я не заметил. Второе значение слова «горло» употребляется редко, и не во всех словарях оно отмечается (есть у Даля – «узкий проход», «теснина»); чаще «горлом» называют нечто водное: узкий пролив, протоку... Есть подсказка – «через тропу», но тогда и омони-мия в третьей строке уже как бы и не нужна. Но в этом хайку есть и другие, более явные омонимы. Например, «утро» - первую строку можно понять и как «самое начало бабьего лета». Многозначно само сочетание «бабье лето»: его можно понимать буквально, разбить на отдельные слова… Но «настоящая» омонимия – в третьей строке, так как глагол «рваться» имеет две группы совершенно различных значений: 1) «разделяться на части» и 2) «стремиться куда-нибудь, делать резкие движения». В итоге с учетом омонимии «горла» имеем как минимум четыре смысловых варианта одной только третьей строки! И это еще не все – можно продолжать «игру» омонимами и за пределами текста, на уровне ассоциаций, но это уже будет индивидуально для каждого читателя.
P.S. Вам, несомненно, виднее, но мне кажется, что заголовок статьи не совсем точен. Во-первых, раньше я уже писал, что христианство Л.Толстого и христианство в собственном смысле слова – «две большие разницы» и надо бы упомянуть Л.Толстого в заголовке. Еще кажется неточным слово «основы». Строго говоря, исторически основы хайку – не в христианстве, а в дзен-буддизме… Возможно, лучше говорить о «параллелях», «аналогиях» или «соответствиях» между хайку и христианскими учениями, а если мыслить более широко – о христианском «истолковании», «интерпретации» хайку или даже о его христианском «оправдании»?
09.09.09 |
|