Cтатьи о хайку Статьи

Исследование книги
«Классическая японская поэзия»
под редакцией В. П. Бутромеева, В. В. Бутромеева, Н. В. Бутромеевой,
Москва, «Белый город», 2006 – 448 с.; ил.

ЧАСТЬ 2 раздел 16
МАНЪЁСЮ
Песни № 52-54 (из 73)

         Во второй части исследования попытаемся, прежде всего, восстановить
- имена переводчиков,
- наименования литературных источников,
- авторство каждого стихотворения.
            Так как Бутромеевы занимаются явным и скрытым копированием, введем оценку (по пятибалльной шкале) честности копирования древних песен. Думаю, что столь уникальная оценка деятельности редакторов дорогого издания могла появиться только в нашей стране.
           В 16-ом разделе исследуются еще три перевода песни Ямабэ Акахито о Фудзи  со страниц 279-285 труда Бутромеевых.

*****************************************************************************
- 279-281 –
52-ая песня:
«Фудзияма»

ПЕРЕВОДЧИК – Г. А. Рачинский с работ Флоренца, Ратгена и Гаузера.
ПЕРВОИСТОЧНИК – очерк «Японская поэзiя», Г. А. Рачинский, М.: «МУСАГЕТЪ», 1914 г, с. 12-13. Но еще раньше очерк «был напечатан в журнале «Северное Сiянiе», № 1, 1908 г, стр. 81-96».
АВТОР (по версии Бутромеевых) – «Ямабэ но Акахито».
ОЦЕНКА ЧЕСТНОСТИ КОПИРОВАНИЯ ТЕКСТА: 3. Бутромеевы не приводят сопроводительного текста переводчика и объединяют первые три пятистишия перевода Рачинского. Название перевода Бутромеевых. Как и обычно, Бутромеевы не приводят ни названия первоисточника, ни имени переводчика.

         Выдержка из первоисточника:

«На одномъ ряду съ Хитомаро стоитъ Акахито, младшiй изъ его современниковъ. Онъ, пожалуй, еще ближе сердцу японцев, которые уважали въ Хитомаро, главнымъ образомъ, величiе выражаемыхъ имъ чувствъ. Хитомаро пелъ о томъ, что волновало его сердце, Акахито о томъ, что онъ виделъ и о техъ впечатленiяхъ и чувствахъ, которыя вызывало в немъ виденное. Онъ былъ поэтомъ родной природы, и это въ немъ более всего любили и ценили его соотечественники. «Его слова», говорили они, «нежны и чисты, какъ река Иошино, и полетъ его высокъ, какъ гора Фудзи-Яма». Вотъ какъ поэтъ самъ описываетъ свое впечатленiе отъ этой горы, предмета восторга всехъ живописцевъ и поэтовъ Японiи:

Гляжу ли издалека
Я на шатеръ небесъ
Фудзи-Яму я вижу,
Подъявшую отъ века
Главу свою въ лазурь, -

Тогда темнеетъ солнце
И меркнетъ въ небесахъ,
Тогда скрываетъ месяцъ,
Блуждающiй далеко,
Свой лучезарный ликъ.

Надъ ней не смеютъ тучи
Направить свой полетъ,
И только снежныхъ хлопьевъ
На белую вершину
Спадаетъ пелена.

Гляжу ль въ заливъ Таго
Я на шатеръ небесъ,
Фудзи-Яма высоко
Стоитъ, и на вершину
Спадаетъ вечно снегъ».

«Японская поэзiя», Г. А. Рачинский, М.: «МУСАГЕТЪ», 1914 г, стр. 12-13.
1904 г.

       Рачинский прав, автор - Акахито. Но в одном тексте здесь две песни Акахито. Вот эти песни в переводе Анны Глускиной:

«317
Ода Ямабэ Акахито, воспевающая гору Фудзи

...Лишь только небо и земля
Разверзлись,— в тот же миг,
Как отраженье божества,
Величественна, велика,
В стране Суруга поднялась
Высокая вершина Фудзи!
И вот, когда я поднял взор
К далеким небесам,
Она, сверкая белизной,
Предстала в вышине.
И солнца полуденный луч
Вдруг потерял свой блеск,
И ночью яркий свет луны
Сиять нам перестал.
И только плыли облака
В великой тишине,
И, забывая счет времен,
Снег падал с вышины.
Из уст в уста пойдет рассказ
О красоте твоей,
Из уст в уста, из века в век,
Высокая вершина Фудзи!

318
Каэси-ута

Когда из бухты Таго на простор
Я выйду и взгляну перед собой,—
Сверкая белизной,
Предстанет в вышине
Вершина Фудзи в ослепительном снегу!»

«Манъёсю», т. 1, пер. Анны Глускиной, М.,: главная редакция восточной литературы, 1971 г, стр. 296-298.

*****************************************************************************
        В этом смысле чуть более точным выглядит перевод А. Брандта, например, он не использует топонима «Таго» из другой песни Акахито.

- 283-285 -
54-ая песня:
«Гора Фудзи»

ПЕРЕВОДЧИК – А. Брандт, «Стихотворенiя, помещенныя въ настоящей книжке, переведены съ немецкаго и французскаго языковъ, и взяты преимущественно изъ сборника Бетге и изъ исторiи японской литературы Флоренца».
ПЕРВОИСТОЧНИК – книга «ЯПОНСКАЯ  ЛИРИКА», перевод А. Брандта, С.-ПЕТЕРБУРГЪ: тип. Ю. Н. Эрлихъ (вл. А. Э. Коллинсъ), 1912 г, с. 20.
АВТОР (по версии Бутромеевых) - «Ямабэ но Акахито».
ОЦЕНКА ЧЕСТНОСТИ КОПИРОВАНИЯ: 5.
Вот оригинальный текст из книги А. Брандта:

«Взглянувъ на небо, вижу я вершину горы великой Фузи-ямы.
Торжественно сiяя въ вечность, она вздымается еще съ тexъ поръ, когда отъ неба суша отделилась.
Когда я на нее гляжу, то кажется, что при сравненьи съ нею бледное луны сiянье меркнетъ, и даже солнца яркiй блескъ тускнеетъ.
Облака едва решаются черезъ ея вершину пронестись и снегъ съ благоговеньемъ на нее ложится.
О, Фузи-яма! дни и лета, величья твоего не тронувъ, протекутъ, и поколенья позднiя поэтовъ сiянье твоей славы воспоютъ.
________

Акахито».

«ЯПОНСКАЯ  ЛИРИКА», перевод А. Брандта, С.-ПЕТЕРБУРГЪ: тип. Ю. Н. Эрлихъ (вл. А. Э. Коллинсъ), 1912 г, с. 20.

       Нужно отметить и смешение транскрипций, которое никак не украшает книгу. Так на странице 15 также приведено стихотворение Ямабэ но Акахито, в котором «Фудзи» написано - «Фуджи».

*****************************************************************************
-  281-283 –
53-ая песня:
«Гора Фудзи»

ПЕРЕЛОЖЕНИЕ - Н. И. Познякова «съ немецкого стихотворнаго перевода, а частью съ русскаго дословного подстрочника».
ПЕРВОИСТОЧНИК – книга «Японская поэзiя», Н. И. Позняков, М.: Издание Т-ва И. Д. Сытина, 1905 г, стр. 28.
АВТОР (по версии Бутромеевых) - «Ямабэ но Акахито».
ОЦЕНКА ЧЕСТНОСТИ КОПИРОВАНИЯ ТЕКСТА: 2. Бутромеевы неправильно копируют четвертую строчку перевода Познякова. Вместо: «И все предъ нимъ дрожитъ отъ вечнаго испуга», Бутромеевы пишут: «И все пред ним дрожат от вечного испуга», т. е. вместо «всё дрожит» получилось «все дрожат». Бутромеевы самовольно объединили все четверостишия перевода.

Вот оригинальный текст перевода Н. И. Познякова:

«Гора Фудзи.

Где горная лежитъ страна Каи
И смежно съ ней раскинулась Суруга,
Тамъ къ небесамъ главу вознесъ Фудзи,
И все предъ нимъ дрожитъ отъ вечнаго испуга.

Прильнуть къ нему не смеютъ облака,
Перелететь его не могутъ птицы;
Подъ нимъ Фудзи, обильная река,
Играя волнами, торжественно струится.

Мы моремъ Се то озеро зовемъ:
Для насъ оно не озеро, а море,
Что плещется подъ солнечнымъ лучемъ
Мирьядами огней сiяя на просторе.

Гора Фудзи! Ты смотришься в него,
Твои огни, твой снегъ по немъ сверкаютъ,
Ты дивное, святое божество! –
Такое зеркало тебе лишь подобаетъ.

О, доблестный солнцевосхода стражъ!
Ты благ земных, ты мира намъ податель,
Защитник ты, руководитель нашъ:
До самой смерти твой я буду созерцатель».

«Японская поэзiя», Н. И. Позняков, М.: Издание Т-ва И. Д. Сытина, 1905 г, стр. 28.

        Бутромеевы не указывают ни имени переводчика, ни первоисточника. А в сноске к названию этого стихотворения на странице 281 пишут: «Другой вариант перевода стихотворения «Фудзияма», имея в виду, что автор песни прежний - Ямабэ но Акахито, а вот переводчик сделал второй вариант перевода. Может первый вариант переводчика чем-то не устраивал?
        Нужно сказать, что Позняков, почему-то, не указывает автора песни. Может, по той причине, что ориентируется на слова Астона:

«Авторы двухъ нижеприведенныхъ стихотворенiй неизвестны.

Гора Фудзи (Фудзи-но-яма).

«Тамъ, где съ одной стороны провинцiя Каи лежитъ
А съ другой пораскинулись земли Суруга,
На границе ихъ та пикъ высится Фудзи.
Даже небесъ облака не дерзаютъ къ нему  подойти;
Даже в небе парящiя птицы не достигаютъ
Вершины его на полете своемъ.
Всесожигающiй огонь его умеряется снегомъ,
И таетъ отъ огня ниспадающiй снегъ на него.
Описать его словъ не хватаетъ;
Подходящее имя ему подобрать невозможно:
Божество дивное онъ!
Мы зовемъ моремъ Се
Озеро то, что находится въ немъ;
Та река, Фудзи которую люди зовутъ, -
Это воды подножья его.
Для Ямато, солнцевосхода страны,
Онъ мира податель, божество и сокровище онъ.
На пикъ Фудзи въ стране Суруга
Никогда я глядеть не устану.»

«Исторiя японской литературы», В. Г. Астонъ, переводъ с англiйскаго В. Мендрина, ВЛАДИВОСТОК: Паровая типо-лит. газ. «Дальнiй Востокъ», 1904 г, с. 27.

    
      Теперь давайте сверим с аналогичным переводом Анны Глускиной:

«319
Песня, воспевающая гору Фудзи


В стороне далекой Ки
Где приносят луки в дань,
И в Суруга - стороне,
Там, где плещется волна,
Между этою и той
На границе славных стран,
Возвышаясь, поднялась
Фудзи — дивная гора!
Даже облака небес
К ней боятся приплывать,
Даже птицам, что летят,
Не подняться до нее,
И огонь, что в ней горит,
Тушат белые снега,
Снег, что падает с небес,
Тает от огня...
Трудно даже и сказать,
И не знаешь, как назвать
Пребывающее в ней
Дивным чудом божество!
У подножия лежит
Озеро большое Сэ.
Это озеро от глаз
Скрыто склонами горы.
Переходит там народ
Реку Фудзи на пути —
То стремительный поток,
Что бежит с вершины вниз.
И в Ямато-стороне,
Где восходит солнце ввысь,
Мир несет всем божество,
Пребывающее в ней.
О гора, что вобрала
Все сокровища в себя.
Ах, в Суруга-стороне
Поднялась до облаков
Фудзи — славная гора!
Сколько ни любуйся ты,
Не устанешь никогда любоваться на нее!

320-321
Каэси-ута

320

Пятнадцатого дня
В безводный месяц
Растаял всюду белый снег,
Что покрывал вершину Фудзи,
И вот за эту ночь он все покрыл опять!

321

Так высока вершина Фудзи,
Что с трепетом глядят на эту высоту...
И облака небес
Над нею плыть боятся,
И в страхе стелятся внизу...»

«Манъёсю», т. 1, пер. Анны Глускиной, М.,: главная редакция восточной литературы, 1971 г, стр. 296-298.

      Тексты всех переводов - Астона, Познякова и Глускиной – объединяют топонимы «К(а)и, Суруга, Фудзи, Се или Сэ». Мы вполне определенно можем сказать, что эти песни представляют перевод с одного японского оригинала. Теперь читаем примечание Анны Глускиной к песне 319: «Анонимная песня, посвященная горе Фудзи».

        Значит, правы Астон и Позняков, песня – анонимная. Своеволие Бутромеевых в обращении с переводами привело их к очередному ляпу. Горе-редакторы Бутромеевы, песни о Фудзи писал не только Акахито, но и многие, в том числе, и безвестные авторы.

        Теперь можно понять, почему Бутромеевы не

УКАЗЫВАЮТ ПОД КОПИРУЕМЫМИ ПРОИЗВЕДЕНИЯМИ ИСТОЧНИК КОПИРОВАНИЯ И ПЕРЕВОДЧИКА.

        Дело в том, что Бутромеевы – три луча света в темном царстве японской поэзии. Именно Бутромеевы позволяют взглянуть на забытые переводы, переводчиков, на японскую поэзию в целом с новой подчас неожиданной даже для специалистов стороны.
       Бутромеевы подтверждают не на словах, а на деле мысль Антона Павловича Чехова:

«Говорят:
в   конце   концов  
правда   восторжествует ,
но это
неправда».

*****************************************************************************

"21" января 2011 года                      Игорь Шевченко
    г. Дубна