Cтатьи о хайку Статьи

Астонъ 1904 г, страницы I - XIX

  В рамках изучения первых переводов на русский язык литературы о Японии вообще и японской поэзии в частности необходимо полностью опубликовать труд Астона в переводе Мендрина. Ранее был приведен лишь конспект http://stihi.ru/2009/12/14/214. Теперь постараюсь восполнить пробелы конспекта. Временно новые части книги будут публиковаться отдельно. В этом отрывке наиболее интересные, вероятно, страницы ХVII-XIX.
                                                            
                                                              Игорь Шевченко


В. Г. Астонъ.

Исторiя
японской литературы.

Переводъ с англiйскаго
Слушателя Восточного Института, Подъесаула
В. Мендрина

Подъ редакцiей  и. д. Профессора Е. Спальвина



ВЛАДИВОСТОКЪ.
Паровая типо-лит. газ. «Дальнiй Востокъ».
1904.

--------------------------------------------------------------------------------

--  II  --

Извлечено изъ XI-го и ХII-го томовъ «Известiй Восточнаго Института».


А History of Japanese Literature.
By W. G. Aston, С. М. G., D. Lit., Late Japanese Secretary to H. M. Legation, Tokio.
New York. D. Appleton and Company. 1899.
(80 ХI+408 стр.).

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------
                                                                
--  III  --

ОГЛАВЛЕНИЕ.


Отъ редактора………………………………….…………………………..………..…….VII.
Предисловiе переводчика…………………………………………………………………XI.
Библиографическая заметка В. Г. Астона ……………………………………………XXIX.
Списокъ словарей, грамматикъ и другихъ книгъ, полезныхъ
изучающимъ японскiй языкъ…………………………………………………………XXXII.

КНИГА ПЕРВАЯ. - Древнiй перiодъ (до 8-го столетiя после P. X.).

Начало японской литературы.—Песни.—Синтоистическiя молитвословия…………..…1.
- - - - - - - - - - - - - -

КНИГА ВТОРАЯ.—Нарскiй перiодъ (8-е столетiе после P. X.)

Глава I.—Проза Нарскаго перiода.—Кодзики.—Идзумо-фудоки………………….…… 10.
Глава II.—Общiя замечанiя о японской поэзiи.—Танка.—Нага-ута.
—Макура-котоба.—Юкари-котоба.—Нарская поэзiя.—Маньосю.
—Ханка.—Образцы стихотворенiй изъ Маньосю и Кокинсю.—Нихонги…….……….15.
- - - - - - - - - - - - - -

КНИГА ТРЕТЬЯ.—Хейанскiй (классическiй) перiодъ. (800--1186 г. после P. X.)

Глава I.—Введенiе.—Положенiе женщины и ея отношенiе къ литературе.
—Изобретенie силлабическаго письма…………….…………………………………..........36.
Глава II.—Поэзiя.—Кокинсю.—Поэтическiе турниры.—Образцы танка изъ Кокинсю..39.
Глава III.—Проза.—Предисловiе къ Кокинсю.—Тоса-ники—Такетори—моногатари.
—Исе-моногатари.—Уцубо-моногатари.— Хамамацу-цюнагонъ-моногатари.
—Оцикубо-моногатари.—Сумiiоси-моногатари.—Ямато-моногатари……. ……………43.
Глава IV.—Гендзи-моногатари.—Мурасаки-но-сикибу-ники……………………………..66.
Глава V.—Макура-но-соси …………………………………………………………………..76.
Глава VI—Сагоромо-моногатари.—Сарасина-ники.—Торикаебая-моногатари.
—Удзи-моногатари.—Прочie менee значительные моногатари…………………………..87.
Глава VII.—Историческiя сочиненiя: Ейгва-моногатари и О-кагами.—Сочиненiя на китайскомъ языке: Cio-дзироку, Енгисики и Baмiocio……………………………………..90.
- - - - - - - - - - - - - -
--  IV  --

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ.—Камакурскiй перiодъ (1186-1332 г.).(Упадокъ учености).

Глава I.—Введенiе.—Установленiе cioгуната.—Неблагопрiятныя условiя для развитiя литературы.—Процветанiе буддизма и его влiянie на литературу………………………..95.
Глава II.—Историческiе труды: Гемпей-сейсуйки.—Хейке-моногатари.
—Мидзу-кагами.—Хогенъ-моногатари и Хейдзи-моногатари…………………………….97.
Глава III.—Ходзiоки и прочiя сочиненiя Камо-но-Цiомей.—Идзаioи-ники и прoчiя сочиненiя Абуцу-ни.—Бенъ-но-найенси-ники.—Поэзiя.—Хякунинъ-иссю.—Книги на китайскомъ языке. —Адзума-кагами……………………………………………………….105.

КНИГА ПЯТАЯ.—Перiоды Намбоку-цiо (1332-1392 г.) и Муромаци (1392-1603 г.). (Темные века).

Глава I.— Введенiе.—Дзинно-сiотоки.—Генгенсю.—Тайхейки………………………...120.
Глава II.—Кенко и его произведенiе Цуре-дзуре-гуса…………………………………….136.
Глава III.—Поэзiя.—Развитiе лирической драмы изъ мимическихъ танцевъ кагура.
—Кванъами Кiioцугу и его последователи.—Сборникъ Ioкioку-цуге и характеристика «но». —Переводъ лирической драмы Такасаго.—Содержанie лирическихъ драмъ Тосенъ и Додзiодзи.—Фарсы кiогенъ………………………………………………………………….147.

КНИГА ШЕСТАЯ.—Едоскiй перiодъ (1603-1867 г.). (Возрожденiе учености).

Глава I.—Введенiе: Токугавcкiй сiогунатъ; книгопечатанiе; характеристика литературы Едоскаго пepioдa.—Тайко-ки………………………………………………………………163.
Глава II.—Кангакуся 17-го столетiя.—Фудзивара Сейква.—Разработка Сунской философiи въ Японiи.—Хаяси Радзанъ и его сынъ Хаяси Сюнсай.—Каибара Еккенъ.
—Араи Хакусеки.—Муро Кюсо.—Bлiянie кангакуся на японскiй языкъ………………168.
Глава III.—Народная литература 17-го столетiя.—Происхожденiе народной литературы.
—Романы Мокудзу-моногатари. Усуюки-моногатари и Ханносуке-но-соси.—Романистъ Ибара Сайкаку.—Детскiя сказки. —Происхожденiе народной драмы. —Драматургъ Цикамацу Мондзаемонъ.—Содержанiе его драмы Кокусенъя-кассенъ.
—Театръ Кабуки…………………………………………………………………………….203.
Глава IV.—Пoэзiя 17-го столетiя.—Хайкай и более раннiе слагатели ихъ: Ямадзаки Соканъ, Аракида Моритаке и Maцyнaга Тейтоку.—Мацуо Бacio.—Хайкай другихъ авторовъ.—Хайбунъ.—Кioкa.—Народная лирика………………………………………..220.
Глава V.—Кангакуся и народная литература 18-го столетiя.—Кангакуся.
— Порнографическая литература.—Дзицуроку-моно.—Bacoбioe.—Драматургъ Такеда Идзумо………………………………………………………………………………………..229.
Глава VI. —Вагакуся 18-го столетiя.—Заслуги Мицукуни въ области японской литературы.— Кейцю.—Китамура Кигинъ.—Када
- - - - - - - - - - - - - -
--  V  --

Адзумамаро и его племянникъ Аримамаро.—Камо Maбуци и его произведенiя.
—Мотоори Норинага н его произведенiя………………………………………………….240.
Глава VII.—Ученая литература 19-го столетiя.—Хирата Ацутане.—Охаси Дзюндзо.
—Сингаку.—Буддiйская литература………………………………………………………254.
Глава VIII. —Фикцiя и исторiографiя 19-го столетiя.—Санто Кioденъ.—Кioкyтей Бакинъ.—Рютей Танехико.—Сикитей Самба.—Дзиппенся Икку.—Ниндзiобонъ.
—Историческiя сочиненiя на китайскомъ языке…………………………………………262.

КНИГА СЕДЬМАЯ. —Пореформенный (Токiоскiй) перiодъ до 1898 года.

       Причины паденiя cioгyнaтa.—Европейское влiянie.—Изученiе Европы.—Появленiе повременной прессы.—Цубоуци Юдзо.—Судо Нансуй.—Ямада Такетаро.—Eнцio.
—Одзаки Токутаро.—Кода Наpiюкi.—Общая характеристика новейшей литературы и положенiе современных писателей.—Ученая литература.—Поэзiя.—Заключенiе…..290.

Указатель………………………………………………………………….……….………305.
Замеченныя погрешности.

- - - - - - - - - - - - - -
--  VI  --



- - - - - - - - - - - - - -
--  VII  --


Отъ Редактора.

        Предлагаемый переводъ Исторiи японской литературы В. Г. Астона печатался въ большей своей части при весьма неблагопрiятныхъ обстоятельствахъ. Благодаря начавшимся въ конце января с. г. военнымъ действiямъ на Дальнемъ Востоке переводчикъ былъ вынужденъ оставить Восточный Институтъ, въ который онъ былъ командированъ начальствомъ для слушанiя лекцiй, будучи отозванъ, сперва въ свой полкъ, а затемъ въ распоряженiе Военнаго Коммисара въ Мукдени. Благодаря этому онъ не только не успелъ привести въ надлежащiй видъ и окончить составлявшiйся имъ, обещанный въ его предисловiи iероглифичеcкiй указатель, но долженъ былъ бросить на произволъ мобилизацiоннаго времени, въ значительной меpе касавшагося и владивостокскихъ наборщиковъ, целый рядъ только-что набранныхъ, но еще не прокорректированныхъ листовъ изданiя. Такимъ образомъ, когда владивостокская жизнь после первыхъ тревожныхъ дней опять пошла своимъ обычнымъ теченiемъ, применившись, конечно, къ требованiямъ военнаго времени и военнаго положенiя города, дальнейшее веденiе изданiя и корректуръ осталось безъ заботливаго попеченiя талантливаго переводчика, умелая рука и зоркiй глазъ котораго неустанно работали надъ исправленiемъ и усовершенствованiемъ текста. Нижеподписавшемуся редактору подлежащаго отдела «Известiй Восточнаго Института», съ величайшимъ интересомъ все время следившему за быстрой и неутомимой работой даровитейшаго и лучшаго изъ своихъ слушателей, пришлось одному довести до конца все изданiе. Конечно, редактировать работу, въ роде предлагаемой, снабжать ее примечанiями и объясненiями, заниматься сличенiемъ приводимыхъ въ ней цитатъ съ японскими первоисточниками не представляетъ собою ничего, кроме высшего
наслажденiя, но вместе съ темъ пропорцiонально самимъ внутреннимъ достоинствамъ издаваемой работы увеличиваются и требованiя, предъявляемыя къ редактору, да еще къ редактору, работающему въ отсутствiе самого автора. Неосторожно исправленное слово или выражение пере-

- - - - - - - - - - - - - -
--  VIII  --

водчика,  хотя и приведенное въ более точное соответствiе съ японскимъ первоисточникомъ, иногда въ разрезе съ передачей, принятой авторомъ англiйскаго изданiя, въ состоянiи создать резкiй диссонансъ, что, конечно, не можетъ иметь места, когда caмъ авторъ-переводчикъ имеется на лицо и уже самъ, по сделаннымъ указанiямъ, исправляетъ или переделываетъ данное место или выраженiе.
           Переводчикъ использовалъ въ своемъ пространномъ предисловiи почти все заслуживающiя вниманiя мысли, изложенныя въ предисловiи Астона. Осталось неиспользованнымъ лишь одно место, въ которомъ Астонъ распространяется о способахъ составленiя имъ своей истоpiи японской литературы и объясняетъ, почему онъ держался такого, а не иного метода. «На нижеследующихъ страницахъ,—говоритъ Астонъ,— отведено лишь сравнительно мало места изложенiю личныхъ впечатленiй и мненiй, результату грубой работы пiонера, не могущему претендовать на признанiе за нимъ зрелаго литературнаго сужденiя. Казалось болеe предпочтительнымъ, въ особенности въ отношенiи литературы, такъ мало известной въ Европе, какъ японская, отвести самое широкое место переводамъ и извлеченiямъ и такимъ бiографическимъ сведенiямъ, которыя необходимы съ целью показать, къ какому классу людей принадлежали авторы... Выдающимся авторамъ отведено сравнительно больше места, чемъ менее известнымъ, и сделана попытка, насколько то позволяютъ, наши знанiя, следить за движенiемъ литературы и указать те причины, которыми обусловливался тотъ или иной характеръ ея въ различные перiоды.
           Составители исторiй европейскихъ литературъ въ праве предположить, что ихъ читатели обладаютъ некоторымъ предварительнымъ знакомствомъ съ выдающимися событiями политической и религiозной исторiи страны, о которой они пишутъ. Въ отношенiи Японiи, однако, казалось не лишнимъ прибавить некоторыя данныя указаннаго рода, безъ знанiя которыхъ невозможно понять ходъ ея литературнаго развитiя».
          Въ конце своего предисловiя Астонъ замечаетъ, что «японскiя слова и имена собственныя введены въ текстъ въ наивозможно меньшемъ количестве», благодаря чему, конечно, книга для непосвященныхъ въ произношенie и значенiе японскихъ словъ читателей, съ непривыкшимъ къ японской фонетике ухомъ, читается гораздо легче и приятнее, чемъ то было бы въ противномъ случае. Астонъ избегаетъ чрезмернаго употребленiя японскихъ словъ и именъ собственныхъ путемъ замены ихъ местоименiями. Если благодаря такому пpieмy Астона,

- - - - - - - - - - - - - -
--  IX  --

быть можетъ, въ русскомъ переводе его книги замечается несколько чрезмерное унитребленiе местоименiй, то следуетъ помнить, что это вызвано необходимостью, отъ которой, равно какъ и самъ Астонъ, не могъ и освободиться его переводчикъ. При всемъ томъ, однако, думается, что местоименiя употреблены переводчикомъ достаточно умело, чтобы не итти въ разрезъ съ основными прiемами русской речи.
          Что касается транскрпцiи японскихъ словъ, то въ предлагаемомъ труде принята и проведена транскрипцiя, употребляемая въ Восточномъ Институте и представляющая собою переложенiе простыхъ принциповъ вceмipнo признанной англiйской транскрипцiи на обыкновенное русское письмо. Въ этой транскрипцiи «io» представляетъ собою одинъ слогъ и читается какъ «е» въ слове «ежъ»; «е» поизносится всегда твердо; «х» произносится менее густо, чемъ въ русскомъ языке, приближаясь къ западно-европейскому «h»; «дз» (въ т. н. научной транскрипцiи, не прививающейся, однако, среди нашей интеллигентной публики, принято писать «цз»), произносится несколько тверже русскаго «з»; «дз», «ц» и «с» передъ «и» или iотованной гласной несколько приближаются соответственно къ «дж» (чж), «ч» и «ш», но никогда не совпадаютъ съ ними; «и» и «у» после «ф», «х», «к», «с» и «ц» часто почти не слышны; «у» передъ «м» (встречается, впрочемъ, лишь въ начале весьма немногихъ словъ) не слышно и вызываетъ какъ-бы удвоенiе или просто усиленiе следующаго «м»; «й» принято только въ китайскихъ чтенiяхъ iepoглифовъ; «и» произносится всегда отдельно отъ предшествующей ей гласной и, согласно требованiямъ русской орфографiи, заменяется передъ следующей за ней гласной, за исключенiемъ «о», буквой «i»; носовое «н», произносимое въ японскомъ языке, впрочемъ, лишь съ очень незначительнымъ носовымъ оттенкомъ, передано черезъ «ъ», а «ь» после «н» употреблено лишь въ очень немногихъ (древнихъ) названiяхъ со следующимъ после него «о». Составныя части сложныхъ словъ, въ техъ случаяхъ, когда эти составныя части заметнымъ образомъ сохраняютъ свое основное значенiе или, другими словами, въ техъ случаяхъ, когда выражаемое сложнымъ словомъ понятiе съ точки зренiя русскаго языка не даетъ одного цельнаго понятiя, а понятiе сложное, отделены при помощи тире; такое же тире применено и въ заглавiяхъ сочиненiй и названiяхъ съ целью объединенiя ихъ для глаза непривычныхъ читателей. Японскiя фамилiи всегда предшествуютъ именамъ собственнымъ; въ древнихъ фамилiяхъ частица родительнаго падежа «но», соединяющая фамильное имя съ именемъ собственнымъ, поставлена между двумя тире. Ударенiе не указано, такъ, какъ оно въ японскомъ язы-

- - - - - - - - - - - - - -
--  X  --

ке представляетъ собою весьма легкiй, трудно уловимый тоническiй акцентъ,—лучше всего произносить отдельные слоги японскихъ словъ по возможности равномерно, oттеняя лишь слоги, предшествующiй и следующiй за указанными выше случаями «полунемыхъ» гласныхъ, и последнiе слоги первыхъ частей сложныхъ словъ.
          Деломъ первостепенной важности для правильнаго произношенiя японскихъ словъ является точное и аккуратное произношенiе короткихъ и долгихъ слоговъ, такъ какъ оть нихъ, въ особенности въ китайскихъ словахъ, вошедшихъ въ японскiй языкъ или образованныхъ въ Японiи изъ сочетанiя двухъ или несколькихъ iepoглифовъ, съ сохраненiемъ китайскаго чтенiя ихъ, зависитъ часто весь смыслъ слова. Долготу
обыкновенно принято обозначать прямыми, горизонтальными черточками надъ соответствующими гласными. Въ письме это легко исполнимо, въ печати, однако, требуется для этой цели особый комплектъ шрифта, не имеющагося, однако, въ самыхъ лучшихъ типографiяхъ. Къ сожаленiю, и въ хорошо обставленной во всехъ прочихъ отношенiяхъ типографiи газеты «Дальнiй Востокъ», въ которой печаталась предлагаемая работа, не оказалось литеръ съ указанными надстрочными знаками, благодаря чему пришлось отпечатать всю работу безъ этихъ, важныхъ для точной транскрипцiи японскихъ словъ (конечно, только для лицъ, малознакомыхъ съ японскимъ языкомъ и непривыкшихъ къ правильному чтенiю безъ такихъ дiакритическихъ знаковъ), отличительныхъ знаковъ. Въ виду военнаго времени пришлось и отказаться отъ исполненiя имевшагося по первоначалу намеренiя приложить къ работе iероглифическiй указатель, съ присоединенiемъ къ нему и русскаго указателя, набраннаго собственнымъ шрифтомъ Института, располагающимъ всеми необходимыми литерами съ надстрочными знаками. Въ виду того же военнаго времени и бомбардировки Владивостока пришлось упаковать и спрятать собственные, pyccкiй и восточные, шрифты Института. Iероглифическiй указатель, а равно и русскiй, отпечатанный съ необходимыми
надстрочными знаками, будутъ изданы особо, когда позволятъ обстоятельства, пока же необходимый указатель прилагается въ наборе однимъ только обыкновеннымъ шрифтомъ.

                                                                                                                                Е. Спальвинъ.
Г. Владивостокъ, 25-го февраля 1904 года.

- - - - - - - - - - - - - -
--  XI  --

Предисловiе Переводчика.

        Одинъ японскiй публицистъ нашего времени, некто Хага Яици, сделавъ краткiй очеркъ культурнаго прогресса въ Японiи за нынешнiй перiодъ Мейдзи (съ начала реставрацiи власти микадо въ 1867 г.), говоритъ въ заключительной изъ своихъ десяти публичныхъ лекцiй по исторiи японской литературы 1): «Такой необыкновенно быстрой цивилизацiи, такого быстро шагающаго прогресса нетъ ни въ одной стране, нетъ нигде въ мipе,— и европейцы поражаются. Однако, совсемъ нечего удивляться этому. Если европейцы поражаются, то это потому, что они считаютъ Японiю за страну варварскую. Но для Японiи, которая уже три тысячи летъ тому назадъ блистала своей литературой, для Японiи, которая собрала въ себе индiйскую религiю, китайскую моральную философiю и все великолепiе цивилизацiи Востока, для Японiи, въ которую уже триста летъ тому назад стала проникать культура Запада,—для нея прогрессъ последнихъ двадцати—тридцати летъ является деломъ вполне естественнымъ.»—Такъ вотъ она какова оказывается эта Янонiя! Японiя, о которой мы русскiе имеемъ очень смутныя представленiя, какъ о какой-то курьезной стране восходящаго солнца, где-то тамъ въ море на Дальнемъ Востоке, стране, где ростутъ хризантемы, где женоподобные, приседающiе мужчины ходятъ въ смешныхъ кафтанахъ, где женщины легко доступны, где делають чудно вышитыя ширмы и восхитительныя лакированныя вещицы.... Но довольно! И въ томъ, и въ другомъ есть своя доля преувеличенiя. Если въ речи Хага отбросить задорное хвастовство подростка, впервые выступающего въ обществе, то проводимая въ ней идея далеко не такъ неправдоподобна, какъ кажется съ перваго взгляда.
        Какъ страна, какъ государство, Японiя действительно давно существуетъ; мало того она давно уже существуетъ, какъ государство куль-
________________
1) Кокубунгакуси-дзикко. Бунгакуси Хага Яици кодзюцу. Дай-дзикко. Гендай-бунгаку,—кецуронъ, т. е. Десять лекцiй по исторiи японской литературы. Кандидата словесности Хага Яици. Лекцiя десятая: Современная литература; заключенiе, стр. 253.

- - - - - - - - - - - - - -
--  XII  --

турное. Только культура ея своеобразна: эта культура странъ Дальняго Востока, которую европейцы не склонны вообще признавать за истинную культуру. Но это вопросъ, заниматься разсмотренiемъ рro и contra котораго здесь не место. Для насъ важенъ тотъ фактъ, что культура въ Японiи существовала уже давно и давно уже имела те данныя, которыми обусловливается жизнь культурныхъ нацiй. Политическая, умственная и нравственно-духовная жизнь этой нацiи зволюцiонировала такъ же, какъ эволюцiонируетъ она и у всякаго народа, только проявленie этихъ зволюцiй во вне шло своимъ самобытнымъ, иной разъ чуждымъ нашему пониманiю, путемъ. Однимъ изъ мерилъ и показателей культурности нацiи является ея литература. Японская литература начинается съ 7-го века по Р. X., а съ 800 года начинается уже ея классическiй перiодъ (до 1186 г.). Врядъ ли надо упоминать еще о томъ, что въ этомъ oтношенiи Японiя опередила Европу. Отрезанная моремъ отъ всего остального мipa, отделенная кроме того еще громаднымъ полупустыннымъ материкомъ Азiи отъ Европы, жила себе целыя cтолетiя на своихъ островахъ эта Японiя, развиваясь по своему, переживая по своему разныя эпохи, никемъ не знаемая, никому неведомая. Какъ вдругъ два-три десятилетия тому назадъ вынырнула она неожиданно на cветъ, словно заколдованное царство изъ глубинъ морскихъ. На месте ничтожныхъ острововъ, обитаемыхъ странными, едящими палочками, вместо вилокъ, людьми, толковать о которыхъ иной школьный учитель считалъ лишней тратой времени, оказалось государство съ 40 миллионами населенiя, съ развитой политической жизнью, съ исторieй, съ литературой,—государство, которое стало подавать и свой голосъ въ общемъ политическомъ концерте державъ.
         Это было неожиданностью для всего мipa; но большей неожиданностью было оно и продолжаеть быть для насъ русскихъ. Заслуживающимъ удивленiя кажется тотъ фактъ, что эта Японiя, незначительная, далекая, и некультурная страна, смогла въ очень короткое время воспринять европейскую цивилизацiю (по внешности но крайней мере), реорганизовать въ разныхъ отношенiяхъ свою жизнь и отлиться въ форму основательнаго политическаго организма—государства, съ которымъ приходится уже считаться, не признавать котораго нельзя. Но въ действительности здесь нетъ ничего удивительнаго. Тотъ переворотъ, который засталъ насъ врасплохъ, и который выдвинулъ Японiю въ ряды государствъ, произошелъ совершенно естественнымъ путемъ; онъ былъ подготовленъ всеми предшествующими эволюцiями ея жизни, запечатленными въ ея исторiи и литературе; онъ явился естественнымъ результатомъ многовекового движенiя

- - - - - - - - - - - - - -
--  XIII  --

ея культурной по своему жизни, и только въ совершенiи своемъ онъ былъ ускоренъ начавшимъ курсировать за последнее время ходомъ исторической жизни на Дальнемъ Востоке,—быстро и неудержимо двинувшимся впередъ, давно уже начатымъ поступательнымъ движенiемъ Европы въ Азiю. Хага совершенно и правъ, говоря, что европейцы удивлялись прогрессу Японiи потому, что считали ея страною варварской, другими словами это значитъ: потому, что не знали и не знаютъ ее. Это вполне применимо и къ Рocciи, и даже больше, пожалуй, чемъ къ некоторымъ инымъ странамъ Европы.
          Действительно, говоря безъ преувеличенiй, въ Pocciи не знали и продолжаютъ не знать Японiи. Оно и понятно. Хотя и сравнительно давно уже (пoлстолетiя) ставшая близкой соседкой Японiи, отделенная отъ нея только неширокимъ воднымъ пространствомъ, проплыть которое можно въ 2-3 сутокъ, Рocciя далека была отъ нея своими интересами. Ея восточныя окраины до последняго времени были почти не колонизованы, и вообще русская жизнь на окраине Дальняго Востока едва теплилась. Основанiе некоторыхъ прибрежныхъ пунктовъ оседлости, какъ например, Владивостока, вызвало кой-какiя сношенiя русскихъ съ японцами, но сношенiя эти, во-первыхъ, были узко-торговаго характера, а во-вторыхъ, ограничивались неболишимъ кружкомъ частныхъ лицъ. Я не говорю, конечно, объ оффицiальныхъ сношенiяхъ правительствъ обоихъ государствъ; такiя, конечно, были, но они не играли никакой роли, ибо не служили тогда еще проводниками нацiональныхъ идей той и другой страны. Въ общемь точекъ соприкосновенiя было крайне мало, и pуccкie также мало интересовались японцами, какъ и японцы русскими. Если же въ Pocciи иной разъ и проглядывалъ кой-какой интересъ въ отношенiи Японiи, то такъ сказать ex privata dililgentia, да и то больше по части японскихъ гейшъ, лакированныхъ шкатулокъ и т. п. Но это время безвозвратно ушло. Pocciя въ своемъ поступательномъ движенiи на Востокъ дошла до самыхъ водъ Тихаго океана, колонизацiя ея дальне-восточной окраины усилилась, и русская жизнь бойко, а последнiе годы даже лихорадочно, закипела на Дальнемъ Востоке. Pocciя стала лицомъ къ лицу съ Янонiей, вышедшей въ это время уже изъ состоянiя своей многовековой обособленности и вступившей въ ряды европейски-культурныхъ государств. Точки соприкосновенiя создались, и создалось ихъ не мало. Въ какую форму отольются въ дальнейшемъ взаимныя отношенiя этихъ двухъ государствъ, это вопросъ будущаго, но фактомъ является то, что сношенiя между ними начались, существутъ и захватываютъ

- - - - - - - - - - - - - -
--  XIV --

уже не несколькихъ частныхъ лицъ, а целикомъ обе нaцiи, что отказаться отъ этихъ cношенiй обеимъ странамъ такъ же немыслимо въ настоящее время, какъ немыслимо, вероятно, будетъ и въ будущемъ, что интересы обеихъ нацiй начали переплетаться и сталкиваться, и что такъ или иначе, но Pocciи предстоитъ установить, и притомъ въ недалекомъ будущемъ modus vivendi на Дальнемъ Востоке,—принимая во всякомъ случае во вниманiе Японiю.
          Теперь уже нельзя долее пребывать въ святости незнанiя. Необходимо узнать и знать, что такое Японiя, что представляетъ изъ себя японская нацiя, каковъ ея духъ, каковы принципы ея политической, религiозной и моральной жизни, и каковы внешнiя проявленiя ея жизни во всехъ этихъ и иныхъ отношенiяхъ. Другими словами, теперь
возникла настоятельная необходимость изучить Японiю и ея народъ. Она заслуживаетъ такого изученiя и помимо приведенныхъ соображенiй, уже хоть бы потому, что она имеетъ свою более чемъ тысячелетнюю истоpiю и культуру, притомъ характера совершенно своеобразнаго. Но какъ изучать?
          Самый совершенный способъ изученiя народа, его жизни и страны есть непосредственное внимательное и всестороннее наблюденiе. Но этотъ способъ возможенъ для весьма немногихъ только, а потому о немъ нечего и толковать. Остается еще другой способъ,—это при помощи книгъ. Этотъ способъ доступенъ всемъ; мало того, въ
некоторыхъ случаяхъ онъ даже предпочтительнее перваго; предпочтительнее онъ для техъ, которые по неименiю спецiальныхъ знанiй и подготовки не могутъ направить своихъ изследованiй въ желаемую область, и для техъ, которые по натуре своей неспособны къ обобщенiю и выводу, не могутъ сами разбираться въ массе непосредственно получаемыхъ ими разнородныхъ впечатленiй. Въ этомъ случае книги играютъ ту роль, что даютъ не сырой уже только матepiaлъ, а матерiалъ разобранный, классифицированный, съ обобщенiями и выводами, которые остается только проверить. Я разумею, конечно, книги дельныя, серьезныя, написанныя истинными работниками мысли, а не те, которыя представляютъ собою только известное число страницъ, съ известнымъ количествомъ словъ, какихъ, правду сказать, не мало-таки существуетъ въ обиходе. Для такого изученiя страны и ея народа необходимы: географя страны, истopiя политической, политико-экономической, религiозной и моральной жизни народа, истopiя искусствъ и литературы и самые образцы последнихъ. Нужно, конечно, еще и многое другое, но это главное, что должно быть положено въ основу изученiя. Все это составляетъ то, что мы

- - - - - - - - - - - - - -
--  XV --

называемъ литературой объ известномъ предмете. Говоря короче, для изучения Японiи необходима литература о Японiи. Я не хочу этимъ сказать, что такое книжное изученiе важнее изученiя путемъ непосредственнаго наблюденiя, что оно отодвигаетъ и заслоняетъ первое; отнюдь нетъ,—ведь самая литература о предмете создается прежде всего на основанiи непосредственнаго наблюденiя, но сохраняя за непосредственнымъ наблюденiемъ всю его важность, я хочу указать и на важность литературы о предмете при изученiи его.
           Литература о Японiи у насъ крайне бедна и не даетъ ничего для изученiя этой страны и ея народа; можно сказать, что она даже и вовсе не существуетъ. Нельзя же въ самомъ деле успокоиться на беглыхъ заметкахъ о Японiи, написанныхъ мимолетными ея гостями, случайными путешественниками и путешественницами, безъ всякой подготовки и спецiальныхъ знаний, записывавшими то, что виделъ ихъ глазъ, и такъ, какъ онъ виделъ, не принимая во вниманiе случайности обстановки, дающей освещенiе въ данномъ случае, и наблюдавшими иной разъ и красивые пейзажи и жанровыя сценки, и исторiю, и религiю, и политическую и моральную жизнь народа, и многое другое, чуть не изъ окна вагона поезда-экспресса, восхищавшимися красивыми горами, бамбуковыми рощами, оригинальными храмами, но игнорировавшими техъ, кто живетъ въ этихъ рощахъ и на этихъ горахъ, техъ, кто поклоняется въ этихъ храмахъ... По истине беглыя заметки давало это пролетанiе черезъ Японiю, и нечего удивляться, если чернымъ казалось имъ то, где густо наложена белая краска, и наоборотъ. Другая характерная черта такихъ описанiй—это отсутствie безпристрастiя, объективности; субъективизмъ играетъ въ нихъ слишкомъ значительную роль и даетъ, конечно, неверное освещенiе тому, что можетъ по существу своему и подмечено было верно. Большинство этихъ описателей можно разделить, не въ обиду будь имъ сказано, на два класса: хвалителей и хулителей; но безпристрастнаго, объективнаго описателя или описательницу можно встретить далеко не часто. Такiя сочиненiя, такiя описанiя можетъ и милы, можетъ и живописны, можетъ и занятны даже, но они хороши главнымъ образомъ для семейныхъ вечеровъ у камина, въ назиданiе благонравнымъ юношамъ н девицамъ, которые, выслушавъ чинно эти разсказы дяди или тети, вернувшихся изъ дальняго путешествiя, и пойдутъ можетъ съ этимъ только багажомъ по своему жизненному пути. Какъ пособiя для серьезнаго изученiя или даже хоть хорошаго ознакомленiя съ Японiей, такiя сочиненiя решительно не годятся.

- - - - - - - - - - - - - -
--  XVI --

           Но въ Pocciи, какъ уже сказано, нетъ серьезныхъ, дельныхъ сочиненiй о Японiи; нетъ ни исторiи, ни исторiи религiи, ни исторiи литературы,—такихъ сочиненiй вышеуказанного рода. Да и откуда было взяться литературе о Японiи, когда последней не интересовались до последняго времени, для чего, какъ уже указано, были свои основательныя причины? До последняго времени въ Россiи не было никого, знавшаго научно японскiй языкъ, и слова японоведенiе и японологiя не существовали. Слова эти созданы вотъ теперь только, когда учрежденiемъ во Владивостоке Восточнаго Института и открытiемъ въ немъ кафедры японскаго языка положено прочное основанiе изученiю на широкихъ началахъ Японiи и ея народа, съ его языкомъ и жизнью во всехъ отношенiяхъ. Но Институтъ пока только подготовляетъ силы, деятельность которыхъ еще въ будущемъ, и не можетъ поэтому теперь вотъ, когда я пишу эти строки, сделать своего вклада въ нашу нaцiональную литературу о Японiи. Впрочемъ, результаты деятельности Института въ этомъ отношенiи начинаютъ уже сказываться работами по изследованiю Японiи, но пока это только первые еще шаги.
          Гораздо более сделали въ этомъ отношенiи иностранцы, а потому намъ и приходится по неименiю своей собственной литературы о Японiи обращаться къ ихъ сочиненiямъ. Но у насъ нетъ даже и переводовъ иностранныхъ сочиненiй и, чтобы пользоваться ими не только знающимъ тотъ  или иной иностранный языкъ, чтобы сочиненiя эти принесли пользу нацiи и сделались доступными всемъ, необходимо перевести прежде всего ихъ на русскiй языкъ. Вотъ одна изъ первыхъ и неотложныхъ задачъ недавно возникшаго у насъ японоведенiя. Наиболее успешно пошло дело изученiя Японiи у англичанъ; у нихъ есть достаточное число лицъ, изучившихъ и изучающихъ спецiально японскiй языкъ или ту или иную отрасль японской жизни; у нихъ есть, если и не богатая, то во всякомъ случае значительная литература о Японiи. Можно сказать, что Японiя и японцы изучены англичанами уже въ достаточной степени. Конечно, во всякой литературе есть сочиненiя хорошiя, есть и плохiя; такъ и въ англiйской литературе о Японiи есть такiя сочиненiя, которыя представляютъ собою только известное количество печатной бумаги, но зато есть и такiя, которыя можно считать единственными въ своемъ роде. Къ числу последнихъ принадлежитъ серьезная, дельная, написанная съ полнымъ знанiемъ дела и добросовестностью знатокомъ японскаго языка и жизни A History of Japanese Literature by W. G. Aston, переводъ которой я даю.
           Японоведенiе и японологiя и у иностранцевъ дела недавнихъ дней.

- - - - - - - - - - - - - -
--  XVII --

Надо помнить, что Японiя только съ l859 г. открыта для иностранной торговли, и съ этого только, следовательно, времени начались правильныя сношенiя европейцевъ съ японцами и знакомство съ ними и ихъ страной. Въ предисловiи къ своей исторiи японской литературы Астонъ говоритъ, что «сорокъ летъ тому назадъ ни одинъ еще англичанинъ не могъ читать японской книги», и далее въ томъ же предисловiи — «много было сделано въ смысле облегченiя знакомства съ японскимъ языкомъ, этимъ по истине труднейшимъ изъ языковъ, лишь за последнее время, и сделано это разными составителями грамматикъ и словарей». Нельзя не согласиться, что результаты деятельности англичанъ, въ смысле созданiя ими литературы о Японiи, действительно очень успешны, если сопоставить то, что сделано въ этомъ направленiи, съ перiодомъ, въ теченiе котораго оно сделано. Это служитъ нагляднымъ доказательствомъ того, какъ много можно сделать за короткое время при желанiи, уменiи и труде. Поэтому намъ нечего особенно и тужить, что это дело у насъ только зарождается. Если только оно пойдетъ правильно, какъ оно начато, то результаты его не заставятъ себя долго ждать.
        Выше было уже упомянуто, что японская нaцiя имеетъ некоторыя своеобразныя особенности, не имеющiя ничего общаго съ темъ, съ чемъ свыклись мы, что проявленiя ея жизни носятъ свой особенный, ей только присущiй характеръ. Такими своеобразно-характерными чертами отмечены все явленiя японской жизни, но для насъ существенны, важны въ данномъ случае те ея особенности, которыя имеютъ более близкое отношенie къ нашему предмету, т. е. къ японской литературе. Вотъ, что говорить Астонъ по этому поводу въ своемъ предисловiи:
         «Чтобы быть справедливымъ по отношенiю къ японской литературе, не надо упускать изъ вида некоторыхъ препятствiй, которыя не позволяютъ переводчикамъ иной разъ передать идею, какъ она того требуетъ. Если даже переводчики обладаютъ и солидными познанiями въ языке, все-таки они бываютъ иногда не въ состоянiи воспроизвести при переводе все метафоры, намеки, цитаты, поясненiя, находящiяся въ распоряженiи японскаго писателя и непонятныя, въ большинстве случаевъ, безъ разныхъ пояснительныхъ замечанiй переводчика, столь противныхъ читателю.
          Другая трудность заключается въ томъ, что японское слово часто заключаетъ въ себе значенiе, которое приблизительно только соответствуетъ известному нашему термину и вызываетъ совсемъ не то представленiе о предмете, каково должно быть на самомъ деле. Такъ напримеръ, слово: карасу—воронъ,—не есть собственно воронь въ на-

- - - - - - - - - - - - - -
--  XVIII --

шемъ пониманiи этого термина: это слово обозначаетъ собою—corvus japanensis, птицу вороньей породы, но большую по cpaвненiю с нашими воронами и съ совершенно другимъ крикомъ и привычками. Вишневый цветокъ считается царемъ цветовъ въ японскомъ пониманiи, тогда какъ на розу смотрятъ какъ на простой терновникъ. Baлеpiaнa (булдырьянъ), которая для насъ служитъ главнымъ образомъ намекомъ на кошекъ, занимаетъ у нихъ место розоваго бутона, какъ общепризнанная метафора ранняго расцвета женщины. И что же въ самомъ деле делать переводчику съ названiями, напримеръ, цветовъ, известныхъ японцамъ, какъ намь известны маргаритка или нарцисъ, но для которыхъ онъ не можетъ подобрать лучшаго перевода, какъ неуклюжiя наименованiя въ роде: lespedeza, platycodon grandiflorum, Deutzia scabra и т. п.?
          Въ мiре идей и чувствованiй такая разница, хотя менее ощутима, но за то даже более важна. Возьмемъ японское слово, обозначающее понятiе: совесть, а именно—хонсинъ. Это слово значитъ: первоначальное сердце, основное сердце, и заключаетъ въ ceбе целую теорiю, именно, что человеческое сердце по своей первоначальной природе благо, и что coвесть—это голосъ, говорящiй въ немъ. Слова, выражающiя понятiя: справедливости, добродетели, целомудрiя, чести, любви, и многiя другiя понятiя такого рода, хотя въ общемъ и обозначаютъ по существу то же, что и у насъ, но должны быть понимаемы съ оттенками, которыхъ нельзя упускать изъ виду при переводе.
         Если ко всему этому прибавить еще трудности, которыя вообще сопровождаютъ передачу идей съ одного языка на другой, и которыя несравненно увеличиваются, когда приходится иметь дело съ языкомъ, столь отличающимся отъ нашихъ, какъ японскiй, то становится совершенно яснымъ, что по переводу трудно составить вполне правильное заключенiе о японской литературе. Въ настоящей книге не мало случаевъ, что приходилось оставлять безъ вниманiя наилучшiя и характернейшiя места произведенiя известнаго автора въ пользу другихъ, которыя более удобно передать на нашъ языкъ.»
         Но Астонъ упустилъ изъ вида еще одну особенность японской нацiи, собственно языка ея, имеющую очень важное отношенiе къ литературе, особенность, усложняющую пониманiе последней въ переводе, запутывающую и подчасъ приводящую въ полное замешательство европейскаго читателя,—особенность, благодаря которой для него
совершенно пропадаютъ некоторыя места литературныхъ произведенiй, какъ разъ те, которыми особенно восхищается японскiй читатель. Эта

- - - - - - - - - - - - - -
--  XIX --

особенность—употребление особыхъ письменныхъ знакивъ: ieроглифовъ. Iероглифы — китайское изобретенiе; изъ Китая они были позаимствованы японцами и корейцами, причемъ каждой изъ этихъ последнихъ нацiй имъ помимо китайскаго чтенiя (произношенiя) дано еще свое собственное чтенiе или переводъ: значенiе же оставлено въ общемъ то же. Такимъ образомъ каждая нацiя заимствовала iероглифы изъ Китая съ ихъ китайскими значенiями и чтенiями и подгоняла ихъ къ своимъ словамъ тождественнаго зпаченiя, давая то чтенiе, какое имело слово, къ которому подгонял