Cтатьи о хайку Статьи

                                           Бутромеевы и японская поэзия
                                            часть 2 раздел 23 МАНЪЁСЮ

                       Исследование книги «Классическая японская поэзия»
          под редакцией В. П. Бутромеева, В. В. Бутромеева, Н. В. Бутромеевой,
                                     Москва, «Белый город», 2006 – 448 с.; ил.

           В 23-ем разделе рассмотрим стихотворение со страницы299 «копировального» труда Бутромеевых:

              «Неизвестный поэт

Как?!
Этот лепесток,
Что час тому свалился,

Опять трепещется
И жизнью заиграл?

Гляжу – и что ж?
Куда я взором устремился!

Трепещет мотылек,
А лепесток… увял!»

        Содран текст с перевода Н. И. Познякова:

«Какъ?! Этотъ лепестокъ, что часъ тому свалился,
Опять трепещется и жизнью заигралъ?
Гляжу – и что ж? Куда я взоромъ устремился!
Трепещетъ мотылекъ, а лепестокъ… увялъ!»
               «Японская поэзiя», переложение Н. И. Познякова «съ немецкого стихотворнаго перевода, а частью съ русскаго дословного подстрочника», М.: Издание Т-ва И. Д. Сытина, 1905 г, стр. 22.

        Позняков нигде не утверждает, что четверостишие из Манъёсю. Уровень этого стиха превосходит соответствующие пятистишия Манъёсю. Поэтам Манъёсю была еще недоступна игра типа жизнь-нежизнь или смерть-несмерть. Самое большое, что они умели это не только восхититься падающими листьями, но и сопоставить их с чувствами или с явлениями. Вот примеры из Манъёсю на эту тему:

3906
Цветы душистых слив, что опадают
На множестве деревьев здесь, в саду,
Как будто в небеса сперва взлетают
И наземь падают,
Как белый снег…
               Отомо Якамоти
             «Манъёсю», т. 3, пер. А. Е. Глускиной, М.: «Наука», 1972, с. 109.

4140
То не цветы ли белых слив,
Взращенных мною,
В саду на землю опадают ныне
Иль это хлопья снега, что весною
Остались и растаять не успели?
             «Манъёсю», т. 3, пер. А. Е. Глускиной, М.: «Наука», 1972, с. 203.

4452


Девы юные идут по саду,
Волоча подол одежд жемчужных,
А в саду теперь
Осенний ветер дует —
И цветы все время падают на землю…
             «Манъёсю», т. 3, пер. А. Е. Глускиной, М.: «Наука», 1972, с. 314.

4453


О, сколько лунной, ясной ночью ни смотрю
На сад, где ветерок осенний
Порывом оборвав цветы,
Устлал их лепестками землю,
О, сколько ни смотрю — не наглядеться мне!
             «Манъёсю», т. 3, пер. А. Е. Глускиной, М.: «Наука», 1972, с. 314.

       Поэты Кокинвакасю продвинулись вперед, но лишь по пути сопоставлений:

297 Сложил, намереваясь отправиться собирать осенние листья в Северных горах

Где-то в горной глуши,
недоступные взорам прохожих,
облетают с дерев
мириады листьев багряных,
став парчовым нарядом ночи…
                                 (Ки-но Цураюки)
                     «Кокинвакасю»: Собрание старых и новых песен Японии, т. 1, свитки I-VI,  
                       пер. со старояп. и предисл.  А. Долина, М.: «Радуга», 1995, с. 140.

299 Сложил при виде осенних листьев, когда жил в селенье Оно

Вдруг почудилось мне –
то листки со словами молений,
а не листья летят,
и тогда из хижины горной
потянуло опять в дорогу…
                                 (Ки-но Цураюки)
                     «Кокинвакасю»: Собрание старых и новых песен Японии, т. 1, свитки I-VI,  
                       пер. со старояп. и предисл.  А. Долина, М.: «Радуга», 1995, с. 141.

468 Сёхо велено было сложить песню на тему о весне, обыграв смысл слова нагамэ («долгий дождь» и «созерцание»)

Долго-долго брожу
и смотрю, оторваться не в силах,
как с дерев лепестки
опадают дождем, улетают –
вслед за ними сердце стремится…
                                       (Сёхо)
                   «Кокинвакасю»: Собрание старых и новых песен Японии, т. 2, свитки VII-XVI,  
                     пер. со старояп. и предисл.  А. Долина, М.: «Радуга», 1995, с. 48.

      Понятно, что и поэтические турниры тех лет не могли дать столь глубокого стихотворения:

112 Неизвестный автор

Лишь только
Станут опадать
Осенние листья –
Ловите их рукавами,
Чтоб не ушиблись.

                  «Диалоги японских поэтов о временах года и любви. Поэтический турнир, проведенный в годы Кампё (889-898) во дворце императрицы», пер. с японского А. Н. Мещерякова, М.: Наталис, 2002, с. 127.

          Как решить эту задачу? На помощь приходит знание того факта, что первые переводчики занимались переложениями «второй и третьей свежести», но никак не оригиналов. Одни и те же тексты переписывались с небольшими изменениями. И действительно, если поднять книгу Астона в переводе Мендрина, которая вышла годом ранее, то легко найдем первоисточник:

        «Однимъ изъ более раннихъ писателей хайкай былъ Аракида Моритаке (1472-1549). Вотъ одно изъ его стихотворенiй:

«Я думалъ: павшiе цветы
Вернулись на ветви свои, -
Какъ глядь! мотыльки это были.»
                      
                       «Исторiя японской литературы», В. Г. Астонъ, переводъ с англiйскаго Слушателя Восточного Института, подъесаула В. Мендрина подъ редакцiей  и. д. Профессора Е. Спальвина, ВЛАДИВОСТОКЪ: Паровая типо-лит. газ. «Дальнiй Востокъ»,
1904, с. 221

         В 1913 году это стихотворение вновь было перепечатано Мойчи Ямагучи:

«Что это? упавший цветокъ летитъ снова на ветку?.. Нетъ! то порхаетъ бабочка…»
                   Аракида Моритакэ, «Импрессионизмъ какъ господствующее направленiе японской поэзии», составил Мойчи Ямагучи, С.-ПЕРЕРБУРГ, 1913, с. 70

        Если я не прав, пусть Бутромеевы найдут эту танку в Манъёсю. Но, учитывая крайнюю, если не сказать, запущенную форму непрофессионализма, это будет сделать нелегко. И до тех пор Бутромеевых можно назвать «господами соврамши». Их соврамши распространяется на все: на имена русских и иностранных переводчиков, на автора оригинала. Удивительно как трехстишие в руках Бутромеевых стало девятистишием, т. е. увеличилось в три раза. Вот ведь шайтаны!

«13» июня 2012 г                                             Игорь Шевченко
      г. Дубна