Cтатьи о хайку Статьи

                               Вечер осенний

         Помимо всего прочего и обычного, слова в хайку обладают смысловым подобием и вертикальной омонимией. В трёхстишиях можно играть внутренним подобием и внешними созвучиями, так как они, по сути – баловство. Правда и здесь лучше не заигрываться сакральным по примеру Гоголя. Думаю, вернись Гоголь к нам, он писал бы о мире духов уважительно и, надеюсь, с пониманием своего места в иерархии сил. Булгаковская почтительность не только не помешает, но и поможет по-настоящему оценить красоту мироздания.
         Поднимающиеся смысловые слои обязывают автора улавливать не только скрытые значения слов и созвучий, но и букв.
         Да простят меня Вера Маркова и Басё, но, так как их сотворчество пользуется наибольшей популярностью у россиян, то рассмотрим с этой точки зрения их знаменитое «хайку», чтобы сделать некоторые выводы относительно переводов вообще.

На голой ветке
Ворон сидит одиноко.
Осенний вечер.
            Вера Маркова – Басё
          «Летние травы», пер. Веры Марковой, М.: «Толк», 1997, с. 9

         «Мёртвые и голые ветки», "сидит" и "одиноко" не обсуждаю, меня от этого трясёт. Непонимание жанра здесь в каждом слове. К нашей теме относятся сакральное слово «ворон» и словосочетание из самоподобных слов - «осенний вечер».

                                                        Ворон

          Вот что писал В. Мендрин в своём «Предисловии Переводчика» к «Истории японской литературы» Астона (1904):
           «Другая трудность заключается в том, что японское слово часто заключает в себе значение, которое приблизительно только соответствует известному нашему термину и вызывает совсем не то представление о предмете, каково должно быть на самом деле. Так например, слово: карасу—ворон, — не есть собственно ворон в нашем понимании этого термина: это слово обозначает собою — corvus japanensis, птицу вороньей породы, но большую по cpaвнению с нашими воронами и с совершенно другим криком и привычками».  (стр. XVII- XVIII)
           Вот текст этого стиха из книги Мойчи Ямагучи «Импрессионизм как господствующее направление японской поэзии" (СПб.: "Братья Ревины", 1913, с. 81):

Карэ-эда ни
Карасу но тамари-кэри
Аки но курэ.
          
         Традиция переводчиков заменять слово, обозначающее предмет или животное, другим, лишь внешне похожим, перечёркивает основы хайку. Так как чаще всего, в духе хайку, представляет интерес именно этот предмет или данное животное. Дайте его произношение, фотографию, опишите привычки, а самое главное тот сакральный смысл, который это слово имело во время написания хайку в той или иной стране.  
         В трёхстишиях шалите себе на здоровье, но в хайку это будет свидетельствовать о непонимании сакральной составляющей слов ни родного, ни иностранного языка, и как следствие - неуважении не только к автору, но и к культурам обеих стран. Не обращают внимания на мистическую сторону и сейчас: «Только не всякая это птица и даже не ворон, а обыкновенная ворона (ворона как вид, а не как «жена вОрона»). При этом не та серая ворона (Сorvus cornix), которая чувствует себя как дома во всех городах и весях России, а, можно сказать, своя японская, совсем-совсем чёрная (Сorvus corоnе). Так что если автор перевода и не был прав, то совсем чуть-чуть». («Японский для души», Александр Вурдов, Сыктывкар: «Юки», 2006, с. 147)
        Александр Вурдов, в хайку, в многослойном смысловом и сакральном жанре, главная погрешность не в форме клюва, а в том сакральном культурном пласте, который окружает этот предмет в стране оригинала и у нас. Конечно, если Вы хотите быть переводчиком, а не толмачом.
        Знак производной в математике очень похож на знак ударения, давайте в переводе с математического на обыкновенный писать вместо «эф штрих» - «эф ударное». Вот то, во что Вы и (вы вообще) превращаете хайку.
         Наш ворон имеет корнем «вор». Рядом слово «ворожить» - на мистическом означает «жить как вор, красть». Ворон горд и мудр в одеждах праха и тьмы сидит напротив Орла. Это ли под названием «карасу» подразумевают (или подразумевали во времена Басё) японцы? Если да, то перевод хорош. А если нет, то будь эта японская ворона хоть трижды три раза чёрной – перевод по сути своей не верен. Значит, нужно оставить в переводе «карасу» (с объяснением ниже, что это за птица). Кстати, «карасу» ничем не хуже «ёбукодори».

                                                       Осенний вечер

        Хайку - не трёхстишие. Здесь желательно использовать картинные существительные покоя, так как они выше глаголов (движения) («стой на своём», «иди отсюда!»). И, по причине того, что в хайку имеется смысловой веер, плохо употреблять однородные слова относительно, скажем, времени. Так цепочка слов весна-лето-осень-зима подобна связке утро-день-вечер-ночь. В трёхстишиях мы не утруждаем себя поиском тайн бытия, смысловой же веер хайку может уходить только вверх, таково свойство знания (сакрального). В хайку повтор подобных указателей времени – корявость, которым грешат авторы, стремясь к показной красоте ритма и многословия.
        По сути «зима» и «ночь», «утро»-«весна»: слова подобные, когда мы рисуем сразу на двух уровнях реальном и символьном.
        Знание языка лишь тогда ЗНАНИЕ, когда оно опирается его внутреннее содержание. На сегодняшний день мой опыт позволяет сделать печальное утверждение:

                              переводы -
                         лучший учебник того,
                     как не следует писать хайку
      
7 сентября 2013                                                               Игорь Шевченко
      г. Дубна